Форум
Публикации
| Дороги к Богу Вчера, 15:32 | Экстремальные условия » Человек. Здоровье. Выживание | разместил: Jack | комментариев: (1) | просмотров: (752) | ||
 | ||
| ||
А что есть? «Есть я, человек, мои мысли, желания, ощущения, моя память, наконец!» Это представление о мире имеет достаточно древние корни и, возникнув от древних греков времен Платона, получило развитие в различных европейских школах философии. Но даже во многих древнейших религиях (например, буддизм и индуизм) идея о первичности сознания занимает центральное место, утверждая, что реальности нет, окружающий мир – иллюзия, не более чем игра сознания, беспокойного разума, овладение которым и дает ключ к нирване, блаженству и мировому могуществу. В обычной житейской логике этот центральный вопрос философии может быть сформулирован вполне прагматично: «Действительно, так ли уж ценен весь этот мир и все его блага, если он возник и исчезнет вместе со мной? Нужно ли всю свою драгоценную жизнь тратить на познание нюансов и особенностей этой хрупкой иллюзии? Что есть вообще наша наука, если мир всего лишь порождение фантазии и отражение наших собственных мыслей?» Но есть и другая, строго противоположная точка зрения. Она говорит, что сознание – ничто, а вот окружающий нас мир – всё. Наши мечты, мысли, желания, печали и радости ничем не отличаются от смысла жизни какого-нибудь слизняка, личинки или простейшего одноклеточного. А именно поглотить всех тех, кто поменьше и при этом протянуть самим как можно дольше. Эта точка зрения остается доминирующей и сегодня и носит название атеизма или материализма. В её рамках единственное назначение Разума сводится к подчинению себе подобных с тем, чтобы максимально удовлетворить свой инстинкт выживания. Но так как люди все-таки несколько отличаются от животных и насекомых, материализм неизбежно приводит к самоотрицанию в случае добросовестного научного развития этого тезиса. Материализм означает веру в Смерть. А вера в Смерть неизбежно означает обожествление Смерти и, таким образом, волю к Смерти. Т.е. по-настоящему идейный атеизм и материализм подразумевают навязчивые суицидальные склонности. При этом нет ничего приятнее подобной религии, ведь убивать себя можно очень долго и со вкусом: водкой, никотином, наркотиками, сексом и кулинарными излишествами. Зачем самоубийце дети? Самоубийцы порождают самоубийц либо по объективной глупости и недомыслию, либо просто потому, что до конца не осознают или верят в свой собственный тезис о неизбежности Смерти. Ведь неважно, праведником или грешником ты был, какие подвиги или мерзости вытворял, трупные черви переварят всех с одинаковым успехом. Поэтому тот, кто не пользуется имеющимися возможностями для максимизации удовольствия сполна, тот – осел. («Морской волк» Джек Лондон). Отметим, что обе приведенные точки зрения, материализм и идеализм, являются крайностями, конфликтующими противоположностями. А я уже не раз говорил, что это – верный признак лжи, полной несостоятельности конфликтующих тезисов. Истина проста и асимметрична, как правильный ответ в школьном задачнике на запутанное полустраничное выражение, которое требуется упростить. Доказать, что мир – не иллюзия проще простого. Достаточно посадить любой источник сознания голой попой на горячую сковородку или опустить его руку в ёмкость с кислотой, чтобы доказательство было очень быстро получено. Причём перед опытом не обязательно говорить, что сковородка раскалена или в какой из ёмкостей находится кислота, чтобы сознание как следует убедилось в том, что оно в этом опыте является не субъектом, а объектом опыта. Не менее просто доказать и то, что мир не только материален. Только для этого нужно не просто ясное, сосредоточенное сознание, но и ЧЕТКОЕ ПОНИМАНИЕ опасности эксперимента, его материальной невозможности, противоречие законам физики. Речь идет о многочисленных чудесах, которые легко осуществляют святые люди именем Господа: схождение благодатного огня, освящение воды, хождение по воде, исхождение миро, книги, которые не горят (такой эксперимент предшествовал крещению нашей Родины), предвидение будущего и проницание мыслей, исцеление и неуязвимость некоторых людей. Например, у французских революционеров о грудь ломались стальные кинжалы. (Кто не понимает смысл: самоубийство – страшный грех, мученическая смерть «за други своя» дает венец святости. Достойный человек не может покончить с собой, даже если сдуру попытается.) Всё это – многочисленные примеры непосредственного влияния сознания на материальный мир. Причем читатель наверняка вспомнит не один пример сотворения чудес из собственной жизни, счастливого избавления от опасности или невероятного везения, которое поначалу воспринималось как наказание, когда осуществление опасного желания блокировалось разными неодолимыми препятствиями. Но если показать несостоятельность заблуждений зрелого и искушенного ума по поводу существования Бога достаточно легко, то это не так относительно детского и наивного резона. «А зачем нам Бог? Мы что, недостойны или неполноценны? Зачем нам воспитатель, учитель или надзиратель? Нам и так весело! Ну чем мы не Боги?» В рамках этого вопроса человечество превращается в капризного сорванца, который предпочитает свои игрушки и игры нудным школьным занятиям и домашней работе. Который искренне полагает, что он уже получил всё необходимое образование, так как читать и писать уже научился. Он уже взрослый! Он знает, что делает! Не мешайте ему играться! С этой точкой зрения спорить невозможно. Остается только указывать на инфантилизм такой позиции, её эстетическую ущербность и неприглядность. Думаю, многие наблюдали, как уже достаточно большой мальчик всё пытается корчить умильные гримаски, прятаться под диван, куда он не влазит, или норовит закатить истерику, будто он совсем маленький, хотя просит далеко не погремушку. Такое случается у чрезмерно любящих мам, есть такое и у нашего Творца. К сожалению, здесь единственное средство убеждения – старый, добрый отцовский ремень. Поэтому всем желаю более приятной дороги к Богу. А какие ещё бывают дороги к Богу? Первая, как мы уже заметили – это ремень. Т.е. когда видя смерть близких и дорогих людей, разрушения, кровь и лишения, человек приходит к переосмыслению смысла жизни. И всем прелестям жизни начинает предпочитать чувство безопасности и защищенности, уюта и комфорта, как это было в детстве в родительском доме. И нет такого взрослого, который бы не хотел немного побыть ребенком. Такова первая и изрядно протоптаная дорога к Богу. Все мы, грешные, ступали по ней, получая благословение родительским ремнем. Чтобы уже с улыбкой сегодня смотреть на страшилки о вероятных космических угрозах, астероидах, инопланетянах или даже военной угрозе. Случайностей в нашем мире не бывает. Вторая дорога к Богу – это Любовь. Это – нехоженая тропа. О любви много говорят, но это лишь свидетельствует о полном непонимании сущности любви. Мы настолько далеки от него, что говорить о ней нам грешно. Мы говорим одно, но слышим и чувствуем совершенно другое. Чтобы понять, пройдемся по этой тропе. Это – самая прямая и широкая дорога к Богу. Но никто не в состоянии следовать по ней. Ведь что это значит? Это значит родиться с таким внутренним избытком, настолько сильно любить других людей, что весь жизненный путь такого человека будет увенчан благотворительностью, щедростью и чудесами, ибо «не скудеет рука дающего». Много людей смогло пройти по ней? Справедливости ради нужно отметить, что это неспроста. Родившись практически неповрежденным, с огромным избытком внутренних сил гораздо проще прийти к Богу, нежели родившись с серьезным изъяном и всю жизнь сражаясь с этим недостатком. Зато прошедший второй, более трудный путь, оказывается лучше подготовлен к новой жизни. Очень многие люди обоготворяют Силу. Здесь и античные Олимпиады, и воля к мощи» Ницше, греческие герои и полубоги, Астерикс и Обеликс, Гаргантюа и Пантагрюэль, суровые герои Джека Лондона и «истинные арийцы» Гитлера. Это – и есть вторая дорога к Богу. Человек, искренне стремящийся в мощи и боготворящий Силу, просто не может не заметить, что она всегда утекает сквозь пальцы. Чем выше ты поднимаешься по карьерной лестнице, чем больше, казалось бы, полномочий и средств влияния на людей, тем больше ощущение полного бессилия и неэффективности всех этих средств. Да, любого можно заставит сделать практически всё что угодно с помощью изощренного насилия, шантажа или подкупа, виртуозного владения инструментами кнута и пряника. Но ни малейшего ощущения всевластия это не дает. Ибо даже собственная жена и дети такого всемирного вершителя судеб откровенно смеются над его всемогуществом. А подчиненные с удовольствием сковырнут своего босса при первой же его оплошности. Иными словами любой, кто добросовестно и усердно двигается по дороге к власти приходит к пункту полного самоотрицания. Когда понимание полной ничтожности земной власти становится абсолютно ясным и законченным. Ибо невозможно заставить искренне любить, уважать или даже чуть-чуть симпатизировать. А любовь и уважение из-под палки не стоят ровно ничего. Так человек, идущий по этой дороге, приходит к воле к немощи. Т.е. к Божественному пониманию природы Силы в нашем мире. Здесь так же нужно сделать развернутое разъяснение, так как многим наверняка непонятно, как это вообще может быть. Как может сила заключаться в немощи. Представим себе обычную ситуацию гопников и их жертвы. Можно дать сдачи и отбиться от гопников. А можно, даже будучи сильнее, подставить левую щеку, если ударили по правой. Многим непонятен эффект этого поступка. Меж тем эффект простой: человек, уклонившийся от ответного насилия, оборвавший цепь насилия на себе, получает сакральную власть над своими обидчиками. Данный эффект известен в психологии под названием «стокгольмского синдрома», только разумеется психотерапевты абсолютно далеки от понимания сути этого явления. Таким образом, человек, целеустремленно идущий по пути стяжания силы, неизбежно приходит к поворотному пункту о воли к немощи и Божественному пониманию силы и власти в нашем мире. И только после этого он становится настоящим лидером на работе, в обществе и своей собственной семье. Независимо от занимаемой должности, пола и «функциональных обязанностей». Многим людям больше всего по нраву Справедливость. Она же может принимать формы Правды, тяги к Знаниям и Труду. Кстати, именно здесь становится понятным, почему простой человек, искренне любящий трудиться, часто бывает интереснее и интеллектуальнее маститого ученого. По той простой причине, что воля к Знаниям много ближе к привычке к труду, нежели к изощренным абстрактным построениям. Тогда как ученые искренне служат не столько Истине, сколько своему привилегированному статусу. И здесь им всегда приходится выбирать одно из двух: либо Знание, либо статус. Человек же, привычный к труду и создавший из стремления к Знаниям привычку, неизбежно приходит к познанию Истины. Которая есть Иисус Христос. Но эта тропа хожена не намного больше, чем тропа Любви. Подавляющее большинство людей предпочитает всему радость и удовольствие. Вот эта дорога к Богу – самая многолюдная и все мы на ней побывали. Что ищут и никак не найдут люди? Наркотик, зрелище или приятное ощущение, которые бы не приедались, не кончались и были бы безвредными. Нам нужна водка баз похмелья и алкоголизма, никотин без онкологии, секс без последствий для здоровья и без обязательств, героин и опиум без синдрома привыкания и потребности в увеличении дозы. Зачем человеку Бог, если есть сома? (О.Л.Хаксли, «О дивный новый мир». Причем представление о соме следует из древней индоиранской и персидской мифологии.) Подавляющее большинство людей ищет в этой жизни удовольствие. И все рано или поздно приходят к пониманию, что всякое удовольствие не более, чем мираж. Оно проходит едва ли не быстрее, чем случается. И чем большие дозы алкоголя, табака, подарков, артефактов шопинга, донжуанских списков и телевизионных программ мы коллекционируем, тем больше вырабатывается резистентность к этим возбудителям. Откуда прямо следует аскетизм, как высшая степень гедонизма. А отсюда уже прямая дорога к Богу. Когда стремление к удовольствиям трансформируется в понимание сущности Благодати Божьей. К сожалению, современные средства самоубийства настолько совершенны, что добраться по этой дороге к Богу можно только в самом жалком, полуразрушенном состоянии. Шестая дорога принадлежит тем, кто выбирает Совершенство. Оно же приходит к нам в виде Красоты, Гармонии и Соразмерности. Выбор Бога как свидетельство безупречного вкуса – удел немногих счастливчиков. Седьмая и, возможно, последняя дорога к Богу – это Жажда жизни. Каждый из нас хочет жить, но мало кто по-настоящему боится Смерти. Большинство предпочитает просто не думать об этом, сторониться похоронных процессий и пореже вспоминать о покойниках. Те, кто по-настоящему хочет и любит жить, выбирает эту дорогу. Остальные предпочитают этой дороге места, где можно гарантированно найти приключения. Источник: Клуб Джека. |
Поиск
Последние темы
-каналы
Социальные закладки
Поместите адрес форума Скопин-Народ (Скопинская Правда) на вашем сайте социальных закладок (social bookmarking)
Кто сейчас на форуме
Сейчас посетителей на форуме: 8, из них зарегистрированных: 0, скрытых: 0 и гостей: 8
Нет
Больше всего посетителей (263) здесь было Вт Окт 15, 2024 11:11 pm
Участников: 2
Дороги к Богу
Admin- Admin
- Сообщения : 4067
Очки : 23477
Репутация : 21
Дата регистрации : 2012-01-27
Возраст : 66
Откуда : Россия. Рязанская область. г. Скопин
Юлдуз- Сообщения : 105
Очки : 12461
Репутация : 0
Дата регистрации : 2013-08-30
Может не совсем в тему... но создавать новую не тала.
Рожденные под холодным солнцем.
Однажды суровой зимой 2005 года мне довелось стать свидетельницей того, как один русский человек произносил шахаду. Был вечер, за окнами поскрипывал от шагов прохожих снег, а в теплом ресторане кавказской кухни за накрытым столом собрались крепкие молодые люди, в основном из числа принявших Ислам.
И еще там присутствовал Гейдар Джемаль, известный исламский мыслитель, в представлении особо не нуждающийся. Не берусь привести точную цитату — все-таки прошло уже 9 лет — но смысл сказанного им сводился к тому, что огненная шахада, произнесенная над этими безжизненными заснеженными просторами, способна растопить многовековые льды...
И это звучало по-русски и одновременно по-исламски эсхатологично: за непроглядной зимней ночью, символизирующей царство смерти и тирании, приходит торжествующая весна, когда цветы распускаются над камнями, дует вольный ветер, а Имам Махди (а) поднимает ввысь развевающееся на нем черное знамя...
...О русских мусульманах ныне говорят все, кому не лень, причем чаще — в негативном и устрашающем ключе: дескать, все они опасные асоциальные элементы, потенциальные террористы, национал-предатели и отбросы общества, жестоко и мелочно мстящие за собственное лузерство и прозябание.
Реальность, впрочем, далека от мрачного антуража, который создают вокруг русских мусульман нечистоплотные журналисты: участники так называемых незаконных формирований от всего количества русских мусульман составляют мизерный процент. А если приглядеться к тем, кто пошел по пути реализации в легальной сфере — не такие уж это неудачники и ничтожества: выпускники престижных вузов, интеллектуалы, люди с оригинальным мышлением и многочисленными талантами — поэты, художники, журналисты...
В какую бы мечеть человек ни заглянул, в какую бы исламскую организацию не наведался — везде будут они, русские, принявшие Ислам.
Причем невооруженным глазом заметно, что сестер среди них несколько больше, чем братьев. И, вопреки стереотипам, далеко не все приняли Ислам из-за замужества.
Чаще — наоборот: придя к Единобожию в результате сосредоточенного личного поиска, они уже после этого пытаются создать исламскую семью. Кто-то преуспевает в этом, кто-то методом проб и ошибок продолжает упорно искать свое счастье.
Русские мусульмане у кого-то вызывают восхищение (Надо же! Человек, живший вольготной джахилийской жизнью, сам пришел к соблюдению норм Шариата! Да еще и Ислам изучает за завидным усердием!).
Кого-то, напротив, они откровенно раздражают. Но их существование — факт в жизни уммы, который придется просто принять, нравится это кому-то или нет. Ибо двери религии Аллаха открыты для любого, кто готов искренне исповедовать ее и соблюдать ее нормы, и множество американцев, европейцев, японцев также активно входят в лоно Ислама. Тем более, и для самих русских мусульман это повод для рефлексии — кто мы? Какие мы? Откуда мы пришли и куда устремляемся? Каково наше место в этой умме, в нашей стране, в мире?
Человек — сложное и многомерное существо, и в каждом русском, принявшем Ислам, отобразилось множество наложившихся друг на друга ментальных пластов: психология определенного поколения, стиль мышления, национальный характер, который никуда не делся, несмотря на хиджабы и изучение арабского языка.
Итак, попробуем небрежными мазками набросать себе эту яркую картинку, штрихи к собирательному портрету русских мусульман, общие при всем несходстве конкретных личностей и их идейных установок...
Психология поколения
Хотя встречаются отдельные люди в возрасте за пятьдесят, для которых Ислам стал осознанным выбором и стилем жизни, все же их не так много. Ибо для того, выросшего в советское время поколения, серьезный уход в религию, да еще и не являющуюся «верой отцов» — шаг ультрасмелый, который родные и друзья понять просто не в состоянии.
Опасаясь кардинальных перемен, люди этого поколения часто останавливаются просто на том, что понимают, разделяют, приветствуют, сочувствуют, но... переступить тот самый порог и произнести шахаду не решаются.
Есть и отдельные отчаянные храбрецы, которые преодолевают этот ментальный барьер, но это же сопряжено с кардинальной ломкой сложившихся жизненных взаимосвязей. Оказаться в вакууме и одиночестве, будучи отвергнутым парией, человек этого поколения, коллективистски настроенный, часто не готов.
Иное дело — поколение людей, рожденных в 70-е, 80-е и 90-е, — вот среди них как раз больше всего новообратившихся.
Поколение появившихся на свет в середине и ближе к началу 70-х, — одно из самых бедовых и неустроенных.
Дикая криминальная история Кабановых, всколыхнувшая СМИ, лишний раз вскрыла раны и проблемы этого поколения. Люди, выброшенные из советской школы (с пионерскими галстуками и песнями про светлое будущее) в ельцинские «лихие 90-е» с разборками братков, приватизацией госсобственности, обнищанием масс и фриволизацией нравов, словно зависли в воздухе, потерявшись в этой «новой Росии».
Хипповские и панковские тусовки на «вписках», алкоголь, наркотики легкие и не очень, скитание по друзьям и чужим квартирам, безбашенный автостоп, по несколько неоконченных высших, не по одному несуразному неудачному браку — многие из этих людей лишь к тридцати с лишним завели какую-никакую семью.
В 90-е страна нищала, но зато роскошная жизнь с бутиками и мерседесами рекламировалась назойливо, маня, как валерьянка кота. Отсюда — страсть к жизни не по средствам.
Семейство с двумя-тремя маленькими детьми, меняющее уже не первую съемную квартиру, с полностью нарушенным режимом дня, когда ужинать садятся ближе к одиннадцати, дети куролесят до часу ночи, а мама ложится ближе к семи утра, просиживая в соцсетях, чтобы встать ближе к обеду — нередкая картина.
При этом муж с женой увязают в долгах, трясутся в ожидании звонка хозяев, со дня на день готовых погнать их из обжитой заваленной игрушками хаты, умоляют друзей и соседей дать новую сумму, убеждая, что «кровь из носа к такому-то числу точно вернут«...и, получив выпрошенное, могут от души гульнуть в дорогом ресторане, прокатиться на другой конец города на такси с ветерком, прошвырнуться по брендовым магазинам, чтобы потом опять паниковать и ломать голову, как же отдать долг и на что же купить новые курточки для подросшиъ детей.
Причем они не пустые, эти люди. Томно затягиваясь тонкими сигаретами, они любят порассуждать о трагических образах в творчестве Ремарка, о Карле Густаве Юнге и бихевиоризме, о новых шедеврах Ларса фон Триера и Бернардо Бертолуччи. И уж их не корми хлебом, дай только опробовать неординарные методы воспитания на малых детях.
У кого-то в шесть лет сын учит китайский, у кого-то с утра до вечера музицирует, кто-то на домашнем обучении по особой методике: каждый убежден, что уж из их-то чада точно вырастет гений.
При этом они до устали и нервных срывов ругаются с собственными родителями, сетующими, что половозрелые уже дети живут «не так», «к почти сорока ничего не добились», «не устроены» и т. д. А как надо жить, стареющие родители объяснить часто не могут, ибо методы, надежно освоенные в советские времена, когда все, как в госплане, на 20 лет вперед было расписано, жилье и работа были гарантированы, сегодня просто не работают.
Когда люди из этого поколения принимают Ислам, они это делают искренне, но Ислам этот часто какой-то странный, что называется, с прибабахом. Среди этих былых ценителей «Бхагават-гиты», хипповских тусовок, эзотерических практик немало искателей «чистой духовности».
В рамках сложившихся нормативных школ Ислама с их отточенной внутренней дисциплиной этим непризнанным гениям часто скучно и тесно, и «духовный поиск» порой приводит их на пути причудливые и замысловатые.
Кто-то обнаруживает глубинную метафизическую связь между Исламом и хэви-металлическим сатанизмом, кто-то растворяется в экстатических практиках суфийских орденов, восторгаясь нарочито эпатажным поведением некоторых не совсем ортодоксальных шейхов, бегавших по улицам голыми, кто-то поражает окружающих странным ребячеством и, покуривая сигарку, рассуждает о дебрях фикха — а не прихалялить ли каким-нибудь макаром дома терпимости.
Иные вольные умы устремляются еще дальше: в дебри гулатства, крайних сект, в итоге пулей вылетая за пределы Ислама. У тех, кто остается, отношения с соблюдением норм могут быть парадоксально сложные. Но, как ни странно, в Исламе они задерживаются всерьез и надолго, и в общем и целом внешне становятся практикующими, в то время как душа жаждет мистических воспарений.
Иное дело — поколение, рожденное в конце 70-х и в 80-е. Оно уже куда более целеустремленно, чем предшествующее ему, хотя многие из его представители все так же неустроенны с обывательской точки зрения. Выросшее в лихие 90-е, это поколение вольнолюбиво, в высокой степени мотивировано идеологически и политизированно.
Именно на его долю приходится основная доля колоритных неформальных лидеров, членов разных групп и организаций — от лево- и праворадикальных до либеральных. Те, чьи имена мы видим в сводках новостей, которые фигурируют в громких делах, те, кто числится возмутителями общественного спокойствия, жгут глаголом в неофициозных пабликах, предлагают проекты переустройства страны и мира, выступают с громкими акциями, перформансами и пламенными речами с трибун...
Это, конечно, высший срез поколения, но и многие из его рядовых представителей, с виду живущих обычной жизнью, на поверку отнюдь не аполитичны и нет-нет, а какой-то из действующих сил горячо сочувствуют.
Идеологический спектр, представленный в этом поколении, весьма широк — от религиозного консерватизма и национализма до либерального и леваческого атеизма.
Есть и некие угадывающиеся черты, присущие поколению: индивидуализм, независимость, часто — неуживчивость, лидерские амбиции, стремление к известности, слабый приоритет семейных ценностей и прохладное отношение к общепринятой морали.
Отношение к материальным благам — разное: от презрительного равнодушия до жажды стать олигархом или, как вариант, его женой. У кого-то это даже получается, если мы вспомним прелестные ухоженные мордочки молодых женщин из таблоидов или набившей оскомину программы «Жены олигархов».
В общем, идеологическая направленность может быть разной, вплоть до диаметрально противоположной, а суть одна: поколение 80-х убеждено, что пришло в мир не просто так. И многие свято верят, что их миссия — оставить след в истории.
Эпатировать, не быть как все, поражать — это не только и не столько игра, это искренняя репрезентация себя таким образом, каким человек себя видит и каким хотел бы быть. Родители, старшие не понимают, расстраиваются, глотают слезы, но у этого настырного поколения свои цели и ценности, и управлять такими выросшими детьми — как оседлать буйного скакуна. Они с трудом поддаются одомашниванию и на моральное давление реагируют раздраженно, еще более психологически отдаляясь от сродных.
Принимая Ислам, представители этого поколения чаще делают выбор в пользу сложившейся школы, стремясь понять и воспринять ее логику, эстетику, идеологические установки.
Для них важна внутримазхабная самоидентификация и шариатская практика, к которой они подходят осерьезно. Верность Шариату, чувство сопричастности к умме как к коллективной общности — а не аморфная причудивая «духовность» как индивидуальный стиль жизни.
И, наряду с искренним желанием разобраться, докопаться до глубин, ярко выражены амбиции — выступить с михраба, создать центр или организацию. Общество, родня, окружение — все это давит на них, они, в свою очередь, жестко отстаивают себя в обществе. Рожденные на разломе 70-80-х — прирожденные лидеры и одиночки.
Поколение 90-х уже куда более приземленно. Стремление устроиться в жизни, найти высокооплачиваемую работу, состояться, сидя в уютном менеджерском кресле и попивая кофеек, менять машины, стабильно отдыхать в теплых краях, обзавестись большой дружной семьей с улыбчивыми гогочущими карапузами — таких экземляров уже достаточно среди рожденных ближе к концу 80-х, но среди поколения 90-х их концентрация сгущается.
«Молодость — не роскошь, а средство обеспечить старость». Про таких Захар Прилепин написал блестящую статью «Молодежь к выходу на пенсию готова». Они носят офисные костюмчики, они до скучного пафосны и банальны, они живут «как все», по стандарту. Они просиживают в соцсетях, меняя прикольные картинки и статусы, обмениваясь лайками и смайлами, хвастаясь гаджетами и обновками, и при этом не прикипая ни к чему душой.
Образование — не способ удовлетворить интерес к чему-либо, а путь к высоким заработкам. Что движет людьми из этого поколения, принимающими Ислам, автор достоверно сказать не может за скудностью опыта общения с мусульманами, рожденными в 90-х. Что это — желание противопоставить себя глянцевому обществу потребления или, наоборот, насытить свое стремление к комфорту в рамках религии, в которой они нашли успокоение и совершенство? Возможно, на этот вопрос ответит кто-то другой...
Стиль мировосприятия
Можно долго доказывать, что русские мусульмане «предали себя», но, рожденные под холодным солнцем, они и в Исламе остаются русскими по внутренней органике, по мировосприятию, по ментальности. Имеется в виду и тяга к справедливости, и мессианство, и поиск смысла, а не просто комфорта и способа устроиться в теплом местечке.
Все последние 25 лет русским навязываются чуждые западные установки — что нужно трудиться, аки белка в колесе, чтобы потреблять и развлекаться. Русская душа тянется к смыслу, к размышлению. И в Исламе для русского человека важен глубинный смысл и цель, подоплека тех или иных норм. Иногда говорят, что русских людей зомбируют Исламом. Но это не так!
Смысл и справедливость — вот то, что русский мозг ищет в каждом обряде и предписании в первую очередь. И, выявляя их, поражаясь гармоничности предписаний Шариата, русский начинает следовать ему не потому, что так делали отцы и деды, а поскольку в этом он нашел тот самый отточенный и многогранный смысл, который он не мог уловить в каких-то иных системах взглядов.
Русские мусульмане свободны от того груза адатов и «наследия отцов», которое отягощает многих «этнических» мусульман, в сознании которых часто также неразрывно слиты воедино нормы Шариата и культурные коды и обычаи, которые ему часто противоречат.
Избавиться от этих ментальных наслоений, отделить зерна от плевел им порой очень непросто — а, учитывая психологию традиционного общества, морально даже тяжелее, чем русским — принять Ислам.
Порой этнический мусульманин решает освободиться от этой кабалы адатов, от того, кого каким именем называть, а кого не называть, что прилично и что неприлично, от всех этих установок в духе «в Исламе так, но в нашей культуре по-другому, и мы будем вести себя так, как принято в нашей культуре».
И тогда он рискует подвергнуться остракизму в среде своего народа — не меньше, а то и больше, чем русский мусульманин. Он также скован рамками традиционного для своего народа мазхаба, стиля понимания Ислама...
Русский мусульманин в этом плане чувствует себя куда вольготнее. Внутри уммы мало что ограничивает свободу его мысли и поиска, размышления над историей Ислама, сопоставления разных мазхабов и школ.
Для русского мировоспрития представляется неприглядным мещанство и задорный примитивный позитив.
«Наивный жизненный идиотизм», если вспомнить оборот из «Ориентации-Север» Гейдара Джемаля. Все эти мусульманские мипстерши в озорных платках на роликах, кривляющиеся девочки в цветастых хиджабах, корчащие рожицы, броские слоганы под веселенькую музычку — весь этот так называемый «поп-Ислам» не вызывает теплых чувств у русских мусульман, добрая доля которых всегда тяготела к контркультуре, а никак не к «эстетике масс».
Это примерно как бодрые протестантские песнопения «Аллилуйя, аллилуйя!», благостная пасторская патока «Обрел ли ты Иисуса, Иисус любит тебя, ты любишь Иисуса».
Русское мировосприятие сурово, серьезно и трагично что в его православном, что в мусульманском варианте, а все обозначенное выше оно идентифицирует как пошлость.
Мрачная романтика, героизм, жертвенность, исполненные драматизма судьбы одиноких подвижников — все это привлекает в Исламе больше, чем пасторальные рекламные сцены семейных идиллий.
Там, где реют черные и красные флаги, где звучат траурные нашиды — там в Исламе расцветает и преображается русский дух. Где под средиземноморские поп-ритмы демонстрируются панорамы роскошных бассейнов — там он чахнет и тоскует.
При этом русскому духу внятно все. Он способен объять и Восток, и Запад, и Север, и Юг. Зной пустыни, обжигающий хамсин, бредущий караван с бурдюками и изможденными странниками. Тенистые узкие улицы пыльного арабского города, подернутые запахами кальянов и кофе с кардамоном. Персидские узоры под лазурными куполами, сливающимися с цветом неба, нежные звуки сантура и мелодичные строки персидской поэзии, черные чадры и брошенные из-под них ненароком взгляды. Вольный морской бриз, гуляющий по улицам Бейрута и веющий над просторами многострадальной Газы, вздымающиеся на нем флаги Сопротивления.
Холодное солнце Севера, одинокий азан над сугробами, заснеженная мечеть, где так уютно читать вечерний намаз на мягком светло-зеленом ковре, пока за окном сгущаются сумерки и крепнет мороз. Русское сердце способно вместить и полюбить это все.
Русская мусульманка
Это женщина, живущая сердцем. Ее не интересуют гигантские махры, она не оценивает сухим и расчетливым взором каждого жениха, прикидывая, из какой он семьи, какие у него перспективы, чем тут можно поживиться, какую сумму с него содрать, какой дом он ей купит, а что перепадет родителям, а как железно привязать его «к ноге», чтобы дергаться не смел, и пусть только заикнется про вторую жену — пожалеет, что на свет родился...
Как и для любой настоящей русской женщины, для русской мусульманки в жизни главное — любовь.
Иногда, следуя за этой любовью, она преодолевает километры, границы, зоны вооруженных конфликтов. Порой любовь заставляет ее страдать, забывать про свои интересы, про такие вещи, как статус и будущее, ибо объятия любимого позволяют ей переноситься в иные измерения бытия, ощущать необыкновенное блаженство, буквально плача от счастья, чувствовать дыхание иной жизни и т. д.
Любовь для нее — это мистический опыт, квинтэссенция и смысл жизни, великий дар Всевышнего и одно из знамений Его существования.
Пусть над ней посмеиваются прагматичные восточные женщины, считая, что она строит замки на песке, а то и на воздухе, пусть на нее льется грязь (часто за глаза) в стиле: «Ишь ты, русская шлюха, хиджаб нацепила. Сначала с десятком мужиков переспят, а потом наших мальчиков уводят, которые, потеряв голову, с ними никях заключают».
Да, русские мусульманки в силу своей наивности и идеализма часто проходят не через один никях.
Порой ими пользуются, их шариатские права игнорируют, а бывают и просто трагические стечения обстоятельств, когда мужчина любит, да вот только вся родня встала на дыбы, всеми правдами и неправдами его отваживают от русской женщины...
Но внутренне русские мусульманки — в большинстве своем очень чистые. И движимы чувствами и искренним желанием жить по законам Аллаха, а не расчетом и прагматикой.
При этом, назло врагам, русские мусульманки живучи и стойки. Закаленные в боях с родней и общественностью, воюющей с «этими немыслимыми тряпками», обжигавшиеся не раз, они, как кошки, которых выбросили из окна с высокого этажа, приземляются на лапы, и, зализав раны, гордой и грациозной кошачьей походкой и дальше идут по жизни — в поисках любви, счастья, смысла, довольства Всевышнего.
И если им попадается настоящий мусульманин, нежный и заботливый, честный и справедливый, в лице такой жены он может обрести человека, с которым жизнь превратится в Рай.
Красивая лицом и не требующая большого махра, целомудренная и страстная одновременно, способная быть другом в испытаниях — всеми этими достоинствами, упомянутыми в хадисах, многие русские мусульманки могут по праву гордиться...
...В этом потоке рефлексии, впрочем, можно утонуть. Есть мистический хадис, согласно которому познавший себя познал своего Господа. Опыт общения с собой и себе подобными — всегда бесконечно интересен, но вряд стоит утомлять читателя двадцатью страницами текста.
Отмечу напоследок лишь одно: из всего сказанного ясно, что русские мусульмане — люди преимущественно неординарные и творческие, ориентированные на сердце и интуицию. Новые направления в исламской мысли, литературе, искусстве — вот что способны дать умме русские. И торжествующая весна растопит многовековые льды, и черное знамя Имама (а) воспарит на вольном ветру...
Анастасия (Фатима) Ежова,
Иллюстрации Щербаков В. Д
Musulmanka.ru
Рожденные под холодным солнцем.
Однажды суровой зимой 2005 года мне довелось стать свидетельницей того, как один русский человек произносил шахаду. Был вечер, за окнами поскрипывал от шагов прохожих снег, а в теплом ресторане кавказской кухни за накрытым столом собрались крепкие молодые люди, в основном из числа принявших Ислам.
И еще там присутствовал Гейдар Джемаль, известный исламский мыслитель, в представлении особо не нуждающийся. Не берусь привести точную цитату — все-таки прошло уже 9 лет — но смысл сказанного им сводился к тому, что огненная шахада, произнесенная над этими безжизненными заснеженными просторами, способна растопить многовековые льды...
И это звучало по-русски и одновременно по-исламски эсхатологично: за непроглядной зимней ночью, символизирующей царство смерти и тирании, приходит торжествующая весна, когда цветы распускаются над камнями, дует вольный ветер, а Имам Махди (а) поднимает ввысь развевающееся на нем черное знамя...
...О русских мусульманах ныне говорят все, кому не лень, причем чаще — в негативном и устрашающем ключе: дескать, все они опасные асоциальные элементы, потенциальные террористы, национал-предатели и отбросы общества, жестоко и мелочно мстящие за собственное лузерство и прозябание.
Реальность, впрочем, далека от мрачного антуража, который создают вокруг русских мусульман нечистоплотные журналисты: участники так называемых незаконных формирований от всего количества русских мусульман составляют мизерный процент. А если приглядеться к тем, кто пошел по пути реализации в легальной сфере — не такие уж это неудачники и ничтожества: выпускники престижных вузов, интеллектуалы, люди с оригинальным мышлением и многочисленными талантами — поэты, художники, журналисты...
В какую бы мечеть человек ни заглянул, в какую бы исламскую организацию не наведался — везде будут они, русские, принявшие Ислам.
Причем невооруженным глазом заметно, что сестер среди них несколько больше, чем братьев. И, вопреки стереотипам, далеко не все приняли Ислам из-за замужества.
Чаще — наоборот: придя к Единобожию в результате сосредоточенного личного поиска, они уже после этого пытаются создать исламскую семью. Кто-то преуспевает в этом, кто-то методом проб и ошибок продолжает упорно искать свое счастье.
Русские мусульмане у кого-то вызывают восхищение (Надо же! Человек, живший вольготной джахилийской жизнью, сам пришел к соблюдению норм Шариата! Да еще и Ислам изучает за завидным усердием!).
Кого-то, напротив, они откровенно раздражают. Но их существование — факт в жизни уммы, который придется просто принять, нравится это кому-то или нет. Ибо двери религии Аллаха открыты для любого, кто готов искренне исповедовать ее и соблюдать ее нормы, и множество американцев, европейцев, японцев также активно входят в лоно Ислама. Тем более, и для самих русских мусульман это повод для рефлексии — кто мы? Какие мы? Откуда мы пришли и куда устремляемся? Каково наше место в этой умме, в нашей стране, в мире?
Человек — сложное и многомерное существо, и в каждом русском, принявшем Ислам, отобразилось множество наложившихся друг на друга ментальных пластов: психология определенного поколения, стиль мышления, национальный характер, который никуда не делся, несмотря на хиджабы и изучение арабского языка.
Итак, попробуем небрежными мазками набросать себе эту яркую картинку, штрихи к собирательному портрету русских мусульман, общие при всем несходстве конкретных личностей и их идейных установок...
Психология поколения
Хотя встречаются отдельные люди в возрасте за пятьдесят, для которых Ислам стал осознанным выбором и стилем жизни, все же их не так много. Ибо для того, выросшего в советское время поколения, серьезный уход в религию, да еще и не являющуюся «верой отцов» — шаг ультрасмелый, который родные и друзья понять просто не в состоянии.
Опасаясь кардинальных перемен, люди этого поколения часто останавливаются просто на том, что понимают, разделяют, приветствуют, сочувствуют, но... переступить тот самый порог и произнести шахаду не решаются.
Есть и отдельные отчаянные храбрецы, которые преодолевают этот ментальный барьер, но это же сопряжено с кардинальной ломкой сложившихся жизненных взаимосвязей. Оказаться в вакууме и одиночестве, будучи отвергнутым парией, человек этого поколения, коллективистски настроенный, часто не готов.
Иное дело — поколение людей, рожденных в 70-е, 80-е и 90-е, — вот среди них как раз больше всего новообратившихся.
Поколение появившихся на свет в середине и ближе к началу 70-х, — одно из самых бедовых и неустроенных.
Дикая криминальная история Кабановых, всколыхнувшая СМИ, лишний раз вскрыла раны и проблемы этого поколения. Люди, выброшенные из советской школы (с пионерскими галстуками и песнями про светлое будущее) в ельцинские «лихие 90-е» с разборками братков, приватизацией госсобственности, обнищанием масс и фриволизацией нравов, словно зависли в воздухе, потерявшись в этой «новой Росии».
Хипповские и панковские тусовки на «вписках», алкоголь, наркотики легкие и не очень, скитание по друзьям и чужим квартирам, безбашенный автостоп, по несколько неоконченных высших, не по одному несуразному неудачному браку — многие из этих людей лишь к тридцати с лишним завели какую-никакую семью.
В 90-е страна нищала, но зато роскошная жизнь с бутиками и мерседесами рекламировалась назойливо, маня, как валерьянка кота. Отсюда — страсть к жизни не по средствам.
Семейство с двумя-тремя маленькими детьми, меняющее уже не первую съемную квартиру, с полностью нарушенным режимом дня, когда ужинать садятся ближе к одиннадцати, дети куролесят до часу ночи, а мама ложится ближе к семи утра, просиживая в соцсетях, чтобы встать ближе к обеду — нередкая картина.
При этом муж с женой увязают в долгах, трясутся в ожидании звонка хозяев, со дня на день готовых погнать их из обжитой заваленной игрушками хаты, умоляют друзей и соседей дать новую сумму, убеждая, что «кровь из носа к такому-то числу точно вернут«...и, получив выпрошенное, могут от души гульнуть в дорогом ресторане, прокатиться на другой конец города на такси с ветерком, прошвырнуться по брендовым магазинам, чтобы потом опять паниковать и ломать голову, как же отдать долг и на что же купить новые курточки для подросшиъ детей.
Причем они не пустые, эти люди. Томно затягиваясь тонкими сигаретами, они любят порассуждать о трагических образах в творчестве Ремарка, о Карле Густаве Юнге и бихевиоризме, о новых шедеврах Ларса фон Триера и Бернардо Бертолуччи. И уж их не корми хлебом, дай только опробовать неординарные методы воспитания на малых детях.
У кого-то в шесть лет сын учит китайский, у кого-то с утра до вечера музицирует, кто-то на домашнем обучении по особой методике: каждый убежден, что уж из их-то чада точно вырастет гений.
При этом они до устали и нервных срывов ругаются с собственными родителями, сетующими, что половозрелые уже дети живут «не так», «к почти сорока ничего не добились», «не устроены» и т. д. А как надо жить, стареющие родители объяснить часто не могут, ибо методы, надежно освоенные в советские времена, когда все, как в госплане, на 20 лет вперед было расписано, жилье и работа были гарантированы, сегодня просто не работают.
Когда люди из этого поколения принимают Ислам, они это делают искренне, но Ислам этот часто какой-то странный, что называется, с прибабахом. Среди этих былых ценителей «Бхагават-гиты», хипповских тусовок, эзотерических практик немало искателей «чистой духовности».
В рамках сложившихся нормативных школ Ислама с их отточенной внутренней дисциплиной этим непризнанным гениям часто скучно и тесно, и «духовный поиск» порой приводит их на пути причудливые и замысловатые.
Кто-то обнаруживает глубинную метафизическую связь между Исламом и хэви-металлическим сатанизмом, кто-то растворяется в экстатических практиках суфийских орденов, восторгаясь нарочито эпатажным поведением некоторых не совсем ортодоксальных шейхов, бегавших по улицам голыми, кто-то поражает окружающих странным ребячеством и, покуривая сигарку, рассуждает о дебрях фикха — а не прихалялить ли каким-нибудь макаром дома терпимости.
Иные вольные умы устремляются еще дальше: в дебри гулатства, крайних сект, в итоге пулей вылетая за пределы Ислама. У тех, кто остается, отношения с соблюдением норм могут быть парадоксально сложные. Но, как ни странно, в Исламе они задерживаются всерьез и надолго, и в общем и целом внешне становятся практикующими, в то время как душа жаждет мистических воспарений.
Иное дело — поколение, рожденное в конце 70-х и в 80-е. Оно уже куда более целеустремленно, чем предшествующее ему, хотя многие из его представители все так же неустроенны с обывательской точки зрения. Выросшее в лихие 90-е, это поколение вольнолюбиво, в высокой степени мотивировано идеологически и политизированно.
Именно на его долю приходится основная доля колоритных неформальных лидеров, членов разных групп и организаций — от лево- и праворадикальных до либеральных. Те, чьи имена мы видим в сводках новостей, которые фигурируют в громких делах, те, кто числится возмутителями общественного спокойствия, жгут глаголом в неофициозных пабликах, предлагают проекты переустройства страны и мира, выступают с громкими акциями, перформансами и пламенными речами с трибун...
Это, конечно, высший срез поколения, но и многие из его рядовых представителей, с виду живущих обычной жизнью, на поверку отнюдь не аполитичны и нет-нет, а какой-то из действующих сил горячо сочувствуют.
Идеологический спектр, представленный в этом поколении, весьма широк — от религиозного консерватизма и национализма до либерального и леваческого атеизма.
Есть и некие угадывающиеся черты, присущие поколению: индивидуализм, независимость, часто — неуживчивость, лидерские амбиции, стремление к известности, слабый приоритет семейных ценностей и прохладное отношение к общепринятой морали.
Отношение к материальным благам — разное: от презрительного равнодушия до жажды стать олигархом или, как вариант, его женой. У кого-то это даже получается, если мы вспомним прелестные ухоженные мордочки молодых женщин из таблоидов или набившей оскомину программы «Жены олигархов».
В общем, идеологическая направленность может быть разной, вплоть до диаметрально противоположной, а суть одна: поколение 80-х убеждено, что пришло в мир не просто так. И многие свято верят, что их миссия — оставить след в истории.
Эпатировать, не быть как все, поражать — это не только и не столько игра, это искренняя репрезентация себя таким образом, каким человек себя видит и каким хотел бы быть. Родители, старшие не понимают, расстраиваются, глотают слезы, но у этого настырного поколения свои цели и ценности, и управлять такими выросшими детьми — как оседлать буйного скакуна. Они с трудом поддаются одомашниванию и на моральное давление реагируют раздраженно, еще более психологически отдаляясь от сродных.
Принимая Ислам, представители этого поколения чаще делают выбор в пользу сложившейся школы, стремясь понять и воспринять ее логику, эстетику, идеологические установки.
Для них важна внутримазхабная самоидентификация и шариатская практика, к которой они подходят осерьезно. Верность Шариату, чувство сопричастности к умме как к коллективной общности — а не аморфная причудивая «духовность» как индивидуальный стиль жизни.
И, наряду с искренним желанием разобраться, докопаться до глубин, ярко выражены амбиции — выступить с михраба, создать центр или организацию. Общество, родня, окружение — все это давит на них, они, в свою очередь, жестко отстаивают себя в обществе. Рожденные на разломе 70-80-х — прирожденные лидеры и одиночки.
Поколение 90-х уже куда более приземленно. Стремление устроиться в жизни, найти высокооплачиваемую работу, состояться, сидя в уютном менеджерском кресле и попивая кофеек, менять машины, стабильно отдыхать в теплых краях, обзавестись большой дружной семьей с улыбчивыми гогочущими карапузами — таких экземляров уже достаточно среди рожденных ближе к концу 80-х, но среди поколения 90-х их концентрация сгущается.
«Молодость — не роскошь, а средство обеспечить старость». Про таких Захар Прилепин написал блестящую статью «Молодежь к выходу на пенсию готова». Они носят офисные костюмчики, они до скучного пафосны и банальны, они живут «как все», по стандарту. Они просиживают в соцсетях, меняя прикольные картинки и статусы, обмениваясь лайками и смайлами, хвастаясь гаджетами и обновками, и при этом не прикипая ни к чему душой.
Образование — не способ удовлетворить интерес к чему-либо, а путь к высоким заработкам. Что движет людьми из этого поколения, принимающими Ислам, автор достоверно сказать не может за скудностью опыта общения с мусульманами, рожденными в 90-х. Что это — желание противопоставить себя глянцевому обществу потребления или, наоборот, насытить свое стремление к комфорту в рамках религии, в которой они нашли успокоение и совершенство? Возможно, на этот вопрос ответит кто-то другой...
Стиль мировосприятия
Можно долго доказывать, что русские мусульмане «предали себя», но, рожденные под холодным солнцем, они и в Исламе остаются русскими по внутренней органике, по мировосприятию, по ментальности. Имеется в виду и тяга к справедливости, и мессианство, и поиск смысла, а не просто комфорта и способа устроиться в теплом местечке.
Все последние 25 лет русским навязываются чуждые западные установки — что нужно трудиться, аки белка в колесе, чтобы потреблять и развлекаться. Русская душа тянется к смыслу, к размышлению. И в Исламе для русского человека важен глубинный смысл и цель, подоплека тех или иных норм. Иногда говорят, что русских людей зомбируют Исламом. Но это не так!
Смысл и справедливость — вот то, что русский мозг ищет в каждом обряде и предписании в первую очередь. И, выявляя их, поражаясь гармоничности предписаний Шариата, русский начинает следовать ему не потому, что так делали отцы и деды, а поскольку в этом он нашел тот самый отточенный и многогранный смысл, который он не мог уловить в каких-то иных системах взглядов.
Русские мусульмане свободны от того груза адатов и «наследия отцов», которое отягощает многих «этнических» мусульман, в сознании которых часто также неразрывно слиты воедино нормы Шариата и культурные коды и обычаи, которые ему часто противоречат.
Избавиться от этих ментальных наслоений, отделить зерна от плевел им порой очень непросто — а, учитывая психологию традиционного общества, морально даже тяжелее, чем русским — принять Ислам.
Порой этнический мусульманин решает освободиться от этой кабалы адатов, от того, кого каким именем называть, а кого не называть, что прилично и что неприлично, от всех этих установок в духе «в Исламе так, но в нашей культуре по-другому, и мы будем вести себя так, как принято в нашей культуре».
И тогда он рискует подвергнуться остракизму в среде своего народа — не меньше, а то и больше, чем русский мусульманин. Он также скован рамками традиционного для своего народа мазхаба, стиля понимания Ислама...
Русский мусульманин в этом плане чувствует себя куда вольготнее. Внутри уммы мало что ограничивает свободу его мысли и поиска, размышления над историей Ислама, сопоставления разных мазхабов и школ.
Для русского мировоспрития представляется неприглядным мещанство и задорный примитивный позитив.
«Наивный жизненный идиотизм», если вспомнить оборот из «Ориентации-Север» Гейдара Джемаля. Все эти мусульманские мипстерши в озорных платках на роликах, кривляющиеся девочки в цветастых хиджабах, корчащие рожицы, броские слоганы под веселенькую музычку — весь этот так называемый «поп-Ислам» не вызывает теплых чувств у русских мусульман, добрая доля которых всегда тяготела к контркультуре, а никак не к «эстетике масс».
Это примерно как бодрые протестантские песнопения «Аллилуйя, аллилуйя!», благостная пасторская патока «Обрел ли ты Иисуса, Иисус любит тебя, ты любишь Иисуса».
Русское мировосприятие сурово, серьезно и трагично что в его православном, что в мусульманском варианте, а все обозначенное выше оно идентифицирует как пошлость.
Мрачная романтика, героизм, жертвенность, исполненные драматизма судьбы одиноких подвижников — все это привлекает в Исламе больше, чем пасторальные рекламные сцены семейных идиллий.
Там, где реют черные и красные флаги, где звучат траурные нашиды — там в Исламе расцветает и преображается русский дух. Где под средиземноморские поп-ритмы демонстрируются панорамы роскошных бассейнов — там он чахнет и тоскует.
При этом русскому духу внятно все. Он способен объять и Восток, и Запад, и Север, и Юг. Зной пустыни, обжигающий хамсин, бредущий караван с бурдюками и изможденными странниками. Тенистые узкие улицы пыльного арабского города, подернутые запахами кальянов и кофе с кардамоном. Персидские узоры под лазурными куполами, сливающимися с цветом неба, нежные звуки сантура и мелодичные строки персидской поэзии, черные чадры и брошенные из-под них ненароком взгляды. Вольный морской бриз, гуляющий по улицам Бейрута и веющий над просторами многострадальной Газы, вздымающиеся на нем флаги Сопротивления.
Холодное солнце Севера, одинокий азан над сугробами, заснеженная мечеть, где так уютно читать вечерний намаз на мягком светло-зеленом ковре, пока за окном сгущаются сумерки и крепнет мороз. Русское сердце способно вместить и полюбить это все.
Русская мусульманка
Это женщина, живущая сердцем. Ее не интересуют гигантские махры, она не оценивает сухим и расчетливым взором каждого жениха, прикидывая, из какой он семьи, какие у него перспективы, чем тут можно поживиться, какую сумму с него содрать, какой дом он ей купит, а что перепадет родителям, а как железно привязать его «к ноге», чтобы дергаться не смел, и пусть только заикнется про вторую жену — пожалеет, что на свет родился...
Как и для любой настоящей русской женщины, для русской мусульманки в жизни главное — любовь.
Иногда, следуя за этой любовью, она преодолевает километры, границы, зоны вооруженных конфликтов. Порой любовь заставляет ее страдать, забывать про свои интересы, про такие вещи, как статус и будущее, ибо объятия любимого позволяют ей переноситься в иные измерения бытия, ощущать необыкновенное блаженство, буквально плача от счастья, чувствовать дыхание иной жизни и т. д.
Любовь для нее — это мистический опыт, квинтэссенция и смысл жизни, великий дар Всевышнего и одно из знамений Его существования.
Пусть над ней посмеиваются прагматичные восточные женщины, считая, что она строит замки на песке, а то и на воздухе, пусть на нее льется грязь (часто за глаза) в стиле: «Ишь ты, русская шлюха, хиджаб нацепила. Сначала с десятком мужиков переспят, а потом наших мальчиков уводят, которые, потеряв голову, с ними никях заключают».
Да, русские мусульманки в силу своей наивности и идеализма часто проходят не через один никях.
Порой ими пользуются, их шариатские права игнорируют, а бывают и просто трагические стечения обстоятельств, когда мужчина любит, да вот только вся родня встала на дыбы, всеми правдами и неправдами его отваживают от русской женщины...
Но внутренне русские мусульманки — в большинстве своем очень чистые. И движимы чувствами и искренним желанием жить по законам Аллаха, а не расчетом и прагматикой.
При этом, назло врагам, русские мусульманки живучи и стойки. Закаленные в боях с родней и общественностью, воюющей с «этими немыслимыми тряпками», обжигавшиеся не раз, они, как кошки, которых выбросили из окна с высокого этажа, приземляются на лапы, и, зализав раны, гордой и грациозной кошачьей походкой и дальше идут по жизни — в поисках любви, счастья, смысла, довольства Всевышнего.
И если им попадается настоящий мусульманин, нежный и заботливый, честный и справедливый, в лице такой жены он может обрести человека, с которым жизнь превратится в Рай.
Красивая лицом и не требующая большого махра, целомудренная и страстная одновременно, способная быть другом в испытаниях — всеми этими достоинствами, упомянутыми в хадисах, многие русские мусульманки могут по праву гордиться...
...В этом потоке рефлексии, впрочем, можно утонуть. Есть мистический хадис, согласно которому познавший себя познал своего Господа. Опыт общения с собой и себе подобными — всегда бесконечно интересен, но вряд стоит утомлять читателя двадцатью страницами текста.
Отмечу напоследок лишь одно: из всего сказанного ясно, что русские мусульмане — люди преимущественно неординарные и творческие, ориентированные на сердце и интуицию. Новые направления в исламской мысли, литературе, искусстве — вот что способны дать умме русские. И торжествующая весна растопит многовековые льды, и черное знамя Имама (а) воспарит на вольном ветру...
Анастасия (Фатима) Ежова,
Иллюстрации Щербаков В. Д
Musulmanka.ru
Admin- Admin
- Сообщения : 4067
Очки : 23477
Репутация : 21
Дата регистрации : 2012-01-27
Возраст : 66
Откуда : Россия. Рязанская область. г. Скопин
Все в тему!
» Услышав эти слова, бросайте трубку! Новая эра обмана
» Массовое размещение объявлений на 450 досках
» Что делать, если силовики остановили вас на улице и требуют показать содержимое телефона
» ДВУГЛАВЫЙ СКОПИНСКИЙ ОРЕЛ... или просто трата бюджета….
» Как поступить, если отказано в возбуждении уголовного дела? Бездействие сотрудников ОВД
» Сначала очистите сосуды, а уже потом лечите гипертонию и инсульт.
» ВЛАСТЬ ПО ПРИНУЖДЕНИЮ.
» Можно ли сжигать мусор на своем участке? Отвечает юрист